Пара мыслей про Umskiptar.

 Издалека. Что было самым прекрасным в экранизации Lord Of The Rings Питером Джексоном, австралийским ботаном, любителем голубого супа из мозгов и уморительной резни газонокосилкой? Самым прекрасным было то, что вышло не по-детски. Вышло — вправду жутко, вправду грязь под ногтями и вправду кости оглушительно хрустят и крошатся, что там прочие эпики до того! Когда мы с вами (в кинотеатрах) видели этот пролёт камеры с башни вниз и над битвой в самой первой части — ясно становилось сразу: шутки в сторону, будет сниться, как книжка снилась в том самом детстве, когда впервой. Ну и конечно, он не жырдяй на зарплате, душу вложил по-настоящему (оттого и продолжение и Завершение (особенно!) лишним тому подтверждением стали). Великое Кино О Великой Войне.

Мы же любим сейчас такие: мордор-мордор, троллинг-троллинг, эльфы-хуэльфы. Профессорова картина мира достигла теперь самых маленьких и скрюченных сердцишек распоследних гоблинов, ибо лучше и не опишешь, не скажешь, не почувствуешь. О, Элберет-Гилтониэль!

 Варг Викернес с самого своего Изначала (в рамках происходящего субкультурно-тектонического задвига) выступил за тёмных, ну а как иначе. Урук-Хай, Гришнак, Бурз[ум] — Слушайте мою музыку в темноте, перед сном, путесшествие Туда и Обратно, но оттуда из сердца Тьмы. Тьматьматьма, ужас и моральный террор, расстрел макдональдса из всех орудий и кровища (это сказка такая, персонажи в курсе) — если и было её ведро, как медики утверждают, в организме — на много лет и тысяч адептов хватило той кровушки. А где преступил законы человечьи, урукхай, редкая зверушка, там и наказан. Подумай хорошенечко, много лет заточения тебе и никаких гитар [эльфийские синтезаторы только тебе, вот]. Эльфийское заточение тебе. Эльфийская верёвка.

Долгие годы прошли [многажды всходил и заходил обратно Сияющий Млиннандар] и отпустили Светлоликие урукхая. Звенел он затаённой мощщью, накопленной жутью и, нерастраченным на синтезаторы сраные эльфийские, Иерофантом. Всем Белус, пацаны! — прогремело на Воле и... И ничего. Ничего сопоставимого с взаправдешним зарядом не рвануло: Эпоха сменилась, мля. Trv стало Try — с былым величием случилось, как у того же Профессора описано: щиты стали люльками для ощенков, а копья подпорами под ворота кухни, их больше никто не ломает-незачем. Ну или, проще говоря — ты Песнь написал, а она теперь называется просто песня. И скальдик-метал (хыхы, чувак, особенно метал!) это, хыхы, чувак, просто, хыхы!

 Fallen (c суперпошлой голойбабой на обложке, кисти придворного живописца Вылизанности Адольфа Бугро, но обождите, тут и пошлость-то не наша! Не отсюда, не из сейчас, из Великих времён, да только кто их Великими-то помнит-называет? Девочки в очочках да майках Burzum Sick My Duck, да умные больно все) — это песнь растерянности Урукхая, не маленького уже, да и не вполне урукхая (эх, шестнадцать лет, никто их не вернёт, ни Тёмный Властелин, ни Светлый-Пресветлый, которого и нет. И не было — у Профессора не было точно). Такие дела, делишки, курят теперь другие книшки... А делать надо. Не можно не делать, потому что — оглянись вокруг... Оглянись вокруг! Это только в Лесу хорошо, вокруг оглянуться, а в эпохе этой новой, не, не хорошо. Ничего хорошего.

А в лесу хорошо. И арбалет есть и копьё, и Нива русская (последних чистых гоблинов сборки) и каски-шлемы-кольчуги и вообще, так мало надо в лесу... Только оглядывайся вокруг, смотри и слушай. И кипеж (кипЁж) унутре — не утихнет, неа — именно сгодится как надо. Вот поэтому новофолк. По-настоящему, это как сердце велит, которое ни у кого совета не спрашивает, потому что сердце. Учит Лес не плевать где попало, потому что Лес. А кээспэ это ваше про закатевропы — это в лес прийти, костры жечь, песни орать и много-много-очень много мусорить пластиковой поебенью. Раньше нормально было, а теперь никак.

 Ух. (это я уже про себя, привет) Понесли ветры этапом из обыденного...

Вот так. Вот так и отправится, вслед за первыми из хоббитцев, первый из гоблинов в Валинор — автор-исполнитель альбома Umskiptar. Не сомневайтесь.  Спасибо, кто дочитал.